Дата: 15 октября, 2008 год. Время: 8:00 - 16:00. Погода: За окнами университета пасмурно, моросит, и небо затянуто серыми тучами.Синоптики обещают ураган, но это не мешает нашим студенткам, "дефилировать" по университету в достаточно откровенных нарядов, дабы покорить как можно больше мужских сердец. Так же готовится выпуск первого журнала "Celevrities life"
События в игре: в разработке
Светло-желтая жидкость радовала своим вкусом миллионы людей для нее, превращая обычную встречу старых друзей в непринужденное развлечение избранных. В момент опьянения ты всегда «особенный». Неважно, чем ты пьян – алкоголем, кокаином, любовью или слезами. Ты считаешь себя особенным. Пейте виски, размышляя о том, кому же все-таки принадлежит право величать этот напиток «национальной гордостью» - Шотландии или Ирландии? Whatever. Поглощайте напиток, в котором содержание сахара равно нулю и говорите: «Я особенный». Жизнь станет лучше. Иллюзии всегда сделают графику вашего существования в сто раз красочней, чем она есть на самом деле. Обманитесь. Жизнь любит идиотов. Я всего лишь хотела тебя видеть рядом. Чувствовать и угадывать твое присутствие. Ловить губами воздух, которым ты живешь, ощущать вкус горячего какао, каплями оседающий на твоих губах. Слышать запах, похожий на тот хоровод ароматов, что бывает на рассвете в дивном лесу. Это совсем немного. Я всегда хотела самого лучшего. И ты знал это. Так зачем ты убиваешь мою мечту изо дня в день?
Очень узкий, совсем не реагирующий на смену освещения в помещении. Сонливость. Растянутая речь. Задумчивость и зацикленность на одной теме. Например, на теме вашей «исключительности». Он всегда был для нее таким. Хоть она не страдала любовью к похмелью после очередной вмазки. Совсем неважно – сколько времени прошло, пока она с бокалом, в котором игриво плещется виски, рассматривает фотографии. Короткометражные фильмы об их прошлом. Ей пора найти розовый платок и жилетку ближайшего бармена. Ну, или же разреветься прямо тут, усевшись на пушистый ковер, который являл еще одно напоминание об их пародии на «отношения». Осторожно присесть, заняв собой мягкое пространство и постараться не расплескать жидкость. До его прихода все должно быть так же как и до ее ухода – чисто и аккуратно. Педантичная любовь к чистоте была еще одним поводом отомстить его за слова «ты так предсказуема», вопреки его ожиданиям, устроив погром в его же собственной квартире. Ему не надо было ее впускать. Надо было выкинуть фотографии, ее любимый виски и сжечь ковер. Это все «надо». Надонадонадо. Все это является необходимым фактором, впоследствии которого сердце начнет тошнить, а разум затуманиться горечью от осознания того, что все кануло в прошлое со скоростью света. А где же истерики и ругань, так благотворно влияющие на работу психотерапевтов? Где же битая посуда, которую с такой умиляющей любовью подбирала его мать, всеми конечностями пребывая против их союза. Впрочем, не одна она была против. -Или он, или я. Мне совсем не нравится то, что ты встречаешься с этим…Бэном. Интересно, когда он придумывал себе прозвище, он думал о чем? Неужели его так волнуют размеры? Будь осторожнее, Бренда. -За что ты его так ненавидишь? -Он увел тебя у меня. -А. Достойная причина, уважаю. -я серьезно, девочка. Он не принесет тебе счастья. Разорвет сердце твое, переработает в мясорубке и вернет в виде фарша. -Все геи такие остроумные? -Я нестандартный гомосек, детка. -Топор не забудь, ковбой. Я буду с Беном. И плевать на все.
Сердце тонет, тонет, то-о-онет. Ритм его биения зашкаливает за норму, отдавая тебя полностью во власть этого нового вида опьянения. אַהֲבָה נ'. любовь В этой квартире мало что изменилось. Все те же стены и тот же запах дорогого парфюма, который она так сильно хотела слышать все то время, пока он был не с ней. Она скучала по нему, даже в его объятьях. Растягивала это чувство как могла, наслаждаясь томлением. Мазохизм. Из-за нег она потеряла всех созданий, которые были вправе называться себя ее «близкими друзьями». Она позволила им выскользнуть из пальцев ее жизни, оставив всю ладонь для одного единственного существа – Него. Только вот всей ладони ему оказалось мало – он решил поискать другие прелести человеческой анатомии. В других ладонях. И в одно мгновенье, воздушный замок рухнул на труп ее любви. Точно так же, сейчас мог упасть бокал, оставив за собой влагу и сильный запах алкоголя. Любовное похмелье продолжается до сих пор. В аптеках продается антипохмелин? Нет, аптекари лишь услужливо могут предложить яду. sucks.
Приехав на эту квартиру с твердым намерением забрать свои вещи, что остались у Бена, она не предполагала, что задержится на столь долгое время. В ее планы также не входило бессмысленное разглядывание фотографий и писем, что были разбросаны по полу. Вероятно, он собирался порвать их. Или сжечь. А может перечитать? Слабый отголосок надежды не позволил ей напиться до той степени, что она с отчаянием начала бы перечитывать все эти исписанные вдоль и поперек листы бумаги формата A4. Она всегда любила писать письма. Особенно ему. Но разум, имеющий место быть, в ее сознании, восстал против всяких сентиментальных проявлений ее романтической и мазохистической натуры, разрешив лишь лицезрение старых кадров в компании с виски. Она знала, что он скоро вернется и увидит ее в такой невыгодной для ее репутации, ситуации. Oh, baby, nothing else matters. It`s all right. Очередной глоток, вызвавший пламя в горле. Прислонившись головой к дивану и согнув одну ногу в колене, Уокер, ощущая нерушимую потребность в прочтении одного из этих писем, потянулась за листком бумаги. …Слушай меня внимательно. Ты превратил меня – Боже, как действует на меня Travis, в самую печальную женщину на свете. Ты раздавил меня. Уменьшил до размеров вируса. Да, именно так. До размеров вируса. И все-таки спасибо тебе за все. Береги себя. Я скучаю. И буду скучать. Немыслимо, как она могла написать это письмо. Она – девушка, которую только что сравняли с другой представительницей женского племени. Он смог сравнивать ее с той…неважно, блондинкой, брюнеткой. Он посмел. Все остальное…it doesn`t even matter. Скрытый текст
Частично использованы цитаты из книги "Одиночество в сети".
Отправлено: 18.09.08 23:26. Заголовок: Знаешь, что на самом..
цитата:
Знаешь, что на самом деле страшно? Когда тебе отрубают каждый из путей к выходу. По очереди. Обязательно с промежутками. Чтобы ты вдохнул свежего воздуха и почувствовал, что еще что-то можешь делать. А потом - бац! - и нету воздуха. И умираешь в одиночку. (с)
Можно было найти столько разных выходов из ситуации, случившейся, казалось бы, так нечаянно, неосторожно, так быстро и - ты-то в ней виноват последним. И понемногу начинаешь понимать, что самое страшное не когда тебе отрубают их, а когда сам сидишь, копаешься в голове, где уже давно и помойку-то не сыщешь, одна сплошная черная дыра - все заглатывается, все пропадает, - и сам же медленно и очень верно, не сворачивая с пути, не отвлекаясь на какие-нибудь посторонние мелочи, вроде боли в груди, животе или прочих органах, отрубаешь конец за концом, не щадя и ни на секунду не задумываясь о последствиях. Не бывают ситуации, из которых нет выхода, бывают те, выход из которых тебя не устраивает. Вот это про тебя, и самое главное, что ты это понимаешь и ждешь, когда кто-нибудь тебя успокоит, скажет, боже, что же ты делаешь, остановись! Этого не произойдет, потому что ты до этого момента умудрился обрубить все выходы посредствам друзей. И нет друзей в этой странно жуткой игре. И некому остановить. А когда доходишь до финала, казалось бы, до самого выгодного для тебя, финала, вдруг натыкаешься на стену собственного сопротивления. Это не для меня, так я делать не буду. А потом все равно идешь и напиваешься. И даже мозг твой уже не будет отговаривать, а будет только просить - еще, налей еще, убей. Глоток за глотком, спазм за спазмом - и вот он - венец человечества - встречает тебя своей болезненной, грязной желтизной и тошнотворным ароматом. И не смотря на все то, что он тебе сделал хорошего, не обращая внимания на то, скольким он тебе помог, как выручал, ты берешь и выливаешь в него все то, что копил последние два часа. Противно, жутко. Зато правдоподобно. Не бывает беспоследственных опрометчивых поступков. А потом, шепча себе под нос любимое "ничему тебя жизнь не учит", кричишь на весь бар "официант, еще триста!" А что официант? Он только мотнет головой в знак несогласия с выбором и принесет тебе его на тарелочке. Разве что розами не посыплет. И вот, в голове начинает проясняться (!!). Вдруг на ум приходят мысли, которые в трезвом адекватном состоянии прийти не могут. А ведь ты действительно скотина, Бен. Ты такая редкостная скотина, что пора бы, кажется, повеситься давно и не мучать окружающих своей персоной. Потому что, все что ни начинается хорошо, с тобой может кончится только плохо. Потом вдруг забредает в голову, что надо хранить, беречь все хорошее, что тебе бог посылает, а не обливать это своим эгоизмом, пофигизмом и всякими другими измами. Но есть еще гордость, да? Которая, например, никогда не позволит тебе искренне почувствовать себя виноватым перед кем-то, ведь кто-кто, а ты у нас чист как ангел. И ничем-то тебя не взять. Ни словами о любви, ни жертвами, ни жалостью.
Выпивая последние триста, Бен уже не соображал ни копейки. Он готов был отдать все свои наличные деньги за два часа просиживания штанов за столиком у окна и блевания в общем туалете, снять проститутку и выкупить номер люкс на ночь. А может и на две. Это ни от чего не зависит, но вдруг. И было глубоко насрать, что в таком состоянии его могут увидеть не подозревающие ничего люди, могут понять не так и не этак, и сломать доверие. Плевааать, Бен ведь может таких еще тысячу найти. Сейчас нужно только вспомнить, кто же, кто же стал той, с кем он удосужился переспать неопределенное время назад, как об этом узнала Бренда, и что теперь делать. Пока ноги сам несли его до дверей дома, он прокрутил в голове миллион вариантов, каждый раз начиная думать о чем-то совсем отвлеченном - например о том, как сыграла его любимая команда Манчестер Юнайтед в последнем матче.. с кем-то там. И в итоге, даже сообразить не успел, на каком же варианте остановился и остановился ли вообще. Поднимался по лестнице он уже от перил до стены, распевая приставшую песню из бара. Не так громко, чтобы разбудить соседей, но и не так тихо, чтобы не слышать свой голос. Ни эмоций, ни воспоминаний, никаких подробностей и ожиданий - он вставил ключ в дверь и распахнул ее с треском, оставаясь невменяемым вне квартиры, будто ожидая, что дети выбегут встречать папочку и обнимать его за ноги. Улыбнувшись видению, в котором это ожидание осуществилось, он опустил голову вниз, обнаружил порог, переступил его, закрыл дверь, прислонился к ней и съехал на пол, закрыв лицо ладонями. Страх с самой первой секунды захватил его, он же заставил сползти на пол и закрыться. Чтобы не видеть, не чувствовать, не смотреть ему в глаза и никогда, ни за что не признаваться ни в чем. Это не с ним, это не он, не обвиняйте его в том, чего он не делал... и простите, если все-таки согрешил. Поднял голову, глаза еле-еле сфокусировались и привыкли к темноте. прямо по коридору - дверной проем, там светлее, оттуда идет тепло и приятный родной запах. Он идет не от комнаты, а от человека, который расположился на полу. И еще не ясно, смотрит ли он на Бена в ответ или пока не слышит, что он здесь, что он тоже готов рыдать. Или не хочет, просто не хочет его замечать. А может его и нет? Может, снится?
...Whatever makes u happy. Это действительно являло собой забавное зрелище, не нуждающееся в номинировании на самую «грустную картину года», где вместо клоуна с красным носом перед нами пляшет Уокер, а в качестве кассира в цирке выступает Он. Если бы Бренда обладала свойством прощать людей, имеющих в ее глазах ценность, равнозначную стоимости разбитого сердца – то она простила его и даже выступила бы организатором акции «открытки на рождество в память о прошлых днях радости». О, терзать себя и резать на лице две линии, которые в скором времени смогут образовать подобие улыбки? Бред? Хуже. Реальность. Необходим некий промежуток времени, который обеспечит сердцу гарантию на то, что оно не будет замирать и хорониться заживо. Разговоры в памяти утратят ценность своих идеалов. Слово «мы» перестанет вызывать иные ассоциации кроме «мыльница» и «мысленно». Это не страшно. Просто надо привыкнуть, детка. Привкус алкоголя заставлял кончик ее языка скользить по поверхности, изредка делая короткий глоток из бокала. Жидкость уже не разрывала горло на мелкие куски и давала право на потерю координации, чем и объяснялось бесшумное падение бокала на ковер. Не удержалась. Нанести урон его ковру – нанести урон его сердцу. Интересно, такой орган у него имеется? -Ты будешь отрицать то, что переспал с ней? -Я не обязан отчитываться. -Я ухожу. -Я знаю. Тебя проводить? Соприкосновение ее ладони с его щекой давало потом о себе знать неприятной пульсацией и почти неощутимой болью. Банальный поступок, предсказуемое развитие событий, но в тот момент все казалось до жути незнакомым. В том числе и лицо, которое стало мишенью для выброса негатива. Ревности. Обиды. Жалости к самой себе. И немного презрения. Совсем немного.
Поднявшись с ковра, Уокер на миг задержала глаза, оттенком сравнимые с небом, исхудавшем от слез. Рвать воздух на дозы и с усилием вталкивать в себя средними порциями – в последнее время она только так и дышала. Ножницы, которыми орудовал он, прекрасно справлялись со своей работой, режа кислород быстрее чем она успевала его захватить в свое пространство. Мысль об этом явно не окрасила сознание блондинки в тона счастья, заставив выдавить из себя нечто схожее с вздохом и отчаянным стоном, после чего она нарисовала несколько неровных шагов. Знание того, что при падении, она не сможет подняться от нежелания покидать это помещение, заставляло глаза пребывать в открытом состоянии. Различать границу, где свет сливается с темнотой и пытаться дойти до ванной, не произведя при этом особого шума. А, и еще. Слышать звук открывшейся двери и чье-то дыхание в таком маленьком расстоянии от себя. Не обратить на это никакого внимания. Зайти в светлую ванную комнату, которая своей чистотой и оптимизмом только раздражает глазную оболочку, провоцируя Уокер на взгляд в зеркало. На собственное отражение. Привидение? Ответ неверный. Всего лишь человек. -Я скучаю… - ненависти нет. Так же как и злости. В арсенале негативных эмоций осталось одно разочарование в себе. Она зажгла в себе любовь, но не смогла найти достойный факел, который смог бы поддерживать огонь. –Я так скучаю… - губы, прошептавшие эти слова, были вскоре вновь подвержены атаке языка. Прикусив нижнюю губу, она через несколько секунд разглядела в зеркале маленькую красную точку, выступившую на месте, которое оказалось жертвой ее желания причинить себе боль. You`re fooling yourself. Губы чуть приоткрылись, выпуская струйку плотного дыма, распространяя характерный запах в ванной. Мазохизм никто не отменял – ее до сих пор к нему влекло. Желание обладать им приобретало с каждым днем все более тонкие грани, оставляя за собой принципы и боль. Его уникальность состояла в его недоступности. Он был с ней, но был не ее. Эгоист, не ведающий пощады перед ней и перед собой. Заглянуть в его волшебные глаза и сказать себе – это не твое. Ощутить его губы, нежно требующие ответ на его касание к твоей коже – это не вечно. Позволить себе скучать, не надеясь на лучшее – это правильно. Can u protect me from what i want?
Отправлено: 20.09.08 20:39. Заголовок: Любить - не такой уж..
цитата:
Любить - не такой уж и подвиг.
Трудно удержать любовь, когда она сильнее твоих возможностей, чувств и эмоций. Когда она требует от тебя того, чего ты не можешь и не хочешь ей давать. Когда силы на исходе и остается только отпустить ее, дать волю, пусть она найдет того, кто готов будет дать все что ей нужно. И отпускаешь. А она не просто уходит - она забирает с собой все - тепло, позитив, всю энергию, счастье, радость - и ты остаешься пустой, никчемный, бесполезный, ни для чего не пригодный. Такой вот весь.. мальчик-ноль. И да, да, ничему жизнь нас не учит, ничему.
Для кого-то значение имеет каждое слово, каждый вздох, их задевает все, что может показаться неправильным, нечестным по отношению к ним, они ищут причины в ком угодно, только не в себе. Присматриваются к каждому постороннему лицу, ищут в них неосторожный взгляд, прислушиваются в поисках лишнего слова в адрес "любимого" человека - так и ждут, когда же подтвердится их теория. С ней такого не было. Никаких разговоров, никаких подозрений - до поры до времени - когда все уже лежит разжеванным у тебя на ладони, трудно не заметить. Он даже не помнит, как так вышло, что она узнала, хотя уверен, что все до боли банально и просто - и конечно он сам в этом виноват. Но алкоголь вперемежку с уличной духотой теперь долго не отпустят его сознание и все, что бы не происходило вокруг, отталкивалось от него, как каучуковый мячик от кирпичной стены - и каждый раз в разном направлении - кирпич-то не ровный. То к тебе, то к другим, то к ней. То мимо. Но всегда есть какое-то противодействие. Скажи она сейчас, что на дворе две тысячи восьмой год - он бы отрицал. Безумно, нагло отрицал. Так что - молчи. Молчи, Бен. Пол оказался ужасно холодным, что должно было кое-как отрезвить, но не произвело нужного эффекта вопреки ожиданиям. Поежился, убрал руки в карманы джинс, нащупал пачку сигарет, трясущимися руками достал "раковую палочку" и приложил к губам. На полпути забыл, что хотел с ней сделать и так и остался сидеть, зажимая губами "парламент". Закрыл глаза и по звукам определял ее перемещение. Едва-едва, на цыпочках, в темноте, без помощи. Она никогда не требовала его поддержки, его согласия, отрицания, вообще мнения. Не требовала полной отдачи, нежности, каких-то нечаянных прикосновений. А стоило бы требовать. Силой выбивать из него это все, потому что иначе такому, как Бен трудно привязаться к человеку и полюбить его окончательно. Хотелось вколоть в себя весь имеющийся запас наркотиков, выпить и скурить все, что есть в этом чертовом доме. Сигарета упала в складку джемпера на животе. Бен медленно опустил голову вслед за ней, достал зажигалку, вернул ее обратно к губам и поджег. Первый глоток никотина дал любимый эффект. Земля - пусть и не под ногами - испарилась, ощущение, что он снова летит на чувствах, вернулось, но тут же покинуло его с выдохом дыма. Руки стали трястись еще сильнее и, как всегда по привычки стряхивая еще не образовавшийся пепел, Бен выронил сигарету и тихо застонал. Оставил ее лежать на полу, наблюдая, как верхний слой паркета медленно темнеет от жара ее кончика. Подняв голову, он понял, что второго живого существа в этом мире нету в поле зрения. Какое-то странное чувство тревоги обволакивает каждую нервную клеточку и пронзает миллионами иголочек. Сердце начинает стучать учащеннее, дыхание сбивается, в глазах темнеет и ноги сами поднимают, а пальцы сами тянут за собой сигарету, подносят ко рту и заставляют зажать ее уже зубами. Крепко. Шаг за шагом, вдох за вдохом. Коридор в кухню, слева. Пустой. Кухня пустая. Спереди. Что там? Не помню.. Гостинная.. что-то шуршит на полу. Несчадно. Уличными мокрыми кедами. По ковру. Никого. Справа дверь - спальня. Большая кровать манит. Держаться. Пусто. Обратно к двери, в коридор. Ванна. Полутень, дыхание, тепло. Бен прислонился к дверному косяку, делая неизвестно какую по счету затяжку трясущейся рукой. Взгляд на ее ноги. Выше никак, никак в глаза. Что она делает? Помада, тушь, остальная шваль.. что? Что ты делаешь? - Что ты делаешь?
В разрыве всегда виноваты двое. Он сделал выбор не в пользу нее – видимо, она не давала ему тех необходимых деталей, что он искал в другой. Стакан бьется – виновата рука, из которой он выскользнул. Сердце режется неровной линией напополам – обвинять можно лишь нож, которым и нанесена неизлечимая рана. Отношение - другое. И остается лишь найти бинты, клей и пачку бумажных салфеток. Гигабайты боли неосторожно пройдясь по сердцу, оставят лишь сплошные пароли и закрытые дверцы. Их время было – весна. А теперь пора возненавидеть эту осень за ее постоянный никотиновый вкус, за холодные дни и ночи, слившиеся в одну сплошную черную дыру. Ненавидеть за одиночество, которое рядом. Ты можешь нащупать его. Знаете, есть люди, которые не обладают умением расставаться. Привязываются, держат, звонят и не хотят рвать ту невидимую цепь, заставляющую при звуке твоего голоса его обернуться и позволить глазам выдать то, что не выдают слова. К счастью, она была другой. От нее частенько пахло духами и сигаретами, а в глазах рисовалось безразличие. Поступки являли собой спонтанные, бессмысленные и необъяснимые явления. Впрочем, как и она сама. И эта ее особенность постоянного отсутствия…хотя казалось бы она сидит рядом. Пожалуй, чересчур эгоистична и высокомерна, рациональна и разборчива, слишком разборчива. Интересна другим, безразлична себе. И она всегда что-то теряла. Книги, диски, открытки и студенческий билет. Теряла мобильные, перчатки и зонтики. Голову, мысли и надежды. А еще, иногда, любовь и людей, без которых жизнь пуста и неинтересна. Каждая клеточка тела мечтает вернуть то, что еще некоторое время принадлежало тебе, но ее детективные способности явно хромали, а ниточка с помощью которой она хотела потянуть утраченное обратно к себе, в какой-то момент просто растворилась в реальности. Чувства были подорваны, контроль потерян. И не вернуть, не обменять, осталось смириться. Ни капельки счастья, чужое лицо и много массовки. Отчаянием размазаны грани начал и концов. Она не виновата, он не виноват. Просто стрелки на циферблате жизни решили поиграть в виселицу. Ей следовало бы присутствовать в его жизни и делать свое присутствие заметным. Говорить «Я люблю тебя», не считая, что он и так знает это и без пафосных слов.
Отправлено: 23.09.08 00:29. Заголовок: Правильно люди говор..
Правильно люди говорят - ценишь только когда потеряешь. А когда задаешься вопросом - почему собственно не ценишь, когда имеешь - не можешь найти ответа. Но вроде бы приходишь к какому-то выводу, что нужно уметь любить, уважать, видеть то, кто для тебя человек, что он может для тебя сделать и делает, стараться дарить ему в ответ нежность, доброту, любовь. Иначе нельзя. Чувства в одни ворота долго не живут. А потом все возвращается на круги своя - снова не задумываешься, прежде чем сказать, не даришь тепло просто так, не пытаешься помочь разобраться с проблемами, морально поддержать, выслушать. Снова все так же, будто и не думал никогда над решением сией проблемы. А когда чувствуешь, что вот-вот с секунды на минуту потеряешь человека, который все это время был для тебя единственным близким (пусть раньше ты этого и не хотел признавать), сперва включается защита - я без тебя не смогу, ты меня убиваешь, останься, я умру без тебя и прочее. Когда эта стадия заканчивается, спустя какое-то время, наступает "ремиссия" и твои мысли только о том, что так все и должно было быть, пусть катится ко всем чертям, на кой черт она тебе сдалась и вообще - все ваши отношения были одной огромной ошибкой. И последняя стадия - как и финальная перед смертью - смирение. Ты все еще продолжаешь о ней думать, точнее все больше и больше погружаешься в нее, намного глубже, чем когда она была рядом и дарила что-то на подобии любви - такой, какую могла подарить не выжимая из себя насильно, - просматриваешь фотографии, смс на мобильном телефоне, ваши видео записи, фильмы, которые вы любили смотреть по ночам, лежишь на ее половине кровати и уже не чувствуешь ее тепла, но представляешь, колдуешь его у себя в голове - и вот оно уже окутывает с головы до ног. Потом смотришь сны, посвященные ей - как спектакли на открытой площадке в центральном парке, где ты, не визуально переодетый в латы храброго принца, скачешь со скамейки на скамейку, сражаясь с не менее не визуальным противником за ее сердце и сокрушаешься, когда не видишь на ее личике улыбки, хотя знаешь, что внутри она хохочет от всего этого действа. Видишь сон и, просыпаясь, хватаешь его за песочные остатки, которые растворяются у тебя в пальцах и все-таки исчезают, как и все капли, сползающие по стеклу вниз во время дождя. Вторая часть этого периода называется на-все-готов. Ты названиваешь ей, караулишь возле дома, ищешь любую возможность увидеться, сказать хоть слово, строчишь письма и смс, где всеми знакомыми словами доказываешь, что сделаешь все, чтобы вернуть ее, чтобы сделать ваше счастье реальным, что будешь каждый день признаваться ей в любви потому что это правда, а не чтобы угодить, будешь готовить праздничные ужины по понедельникам и средам, а по выходным водить в кино и наедаться с ней поп-корна, который потом, дома, будете вытаскивать друг у друга из-за шиворота. Рисуешь и себе и ей идеальную картину, но сам не уверен в том, что так и будет, но уверен, что сможешь найти в себе силы способствовать образованию этого мира. Только для вас двоих.
Никогда не знаешь на какой из стадий остановишься. Не знаешь, сколько пройдешь дальше. Бен обычно проскакивал несколько фаз и приходил сразу же к финальной. Но в нем отсутствовал дар откровенного разговора, обещаний и построения призрачных замков. Он умел только говорить правду и озвучивать свои желания и потребности. Прямо, коротко, без осложнений и соплей. - Если бы я мог вернуться в тот день, если бы ты дала мне второй шанс для этого, ничего бы не случилось. - он уже едва держал себя на ногах, едва не падал прямо на нее, но уже скорее не от опьянения алкоголем. Бен выставил руку в бок, упираясь в противоположный край дверного косяка, тем самым создав Бренде препятствие к выходу. Легкость его преодоления перевешивалась лишь ее последней фразой, которая слишком много значила для Бенджи. Хватило лишь этого, чтобы понять - конечно, шансы на спасения не велики, но они есть, нужно только делать верные осторожные шаги по скользкой расшатанной льдине и стараться не задевать слабые тонкие места. Той же рукой, что преградил путь девушке, Бен коснулся ее левого плеча и за него притянул к себе, не спрашивая и не задумываясь - на сколько ей противно к нему прикасаться, на сколько она его ненавидит за то, что смел этими же руками касаться кого-то другого. Да не просто касаться.. но это сейчас его не волновало. Сказанное ей давало понять, что хоть каплю, но он нужен, а уж ему находиться без нее сейчас было категорически противопоказано. Поэтому такой шаг, не предусмотренный, неожиданный, не обоснованный, был произведен с достаточной силой чтобы не дать ей ускользнуть и с достаточной нежностью чтобы не спугнуть. Теплое дыхание возле шеи, стук сорвавшегося с цепи сердца, жар тела - окончательно расслабили Бена. Он ощутил, что рядом родной человек, который все равно не уйдет чтобы ни случилось и захотелось упасть прямо здесь и не вставать. А очнуться уже в теплой кровати, увидев перед собой ее взволнованное озабоченное лицо и сказать простое "привет". - Прости.
Даже сквозь сон она чувствовала его присутствие на кровати. Испытывая к нему невыразимую любовь, она даже во сне не могла полностью раствориться в блаженстве одиночества. В эту минуту, вероятно, ее сон был особенно хрупок, потому что вскоре она открыла глаза и с неким испугом уставилась на него. -Куда ты смотришь? – спросила она. Он знал, что не надо будить ее, а усыпить снова, поэтому он постарался ответить так, чтобы его слова сотворили в ее воображении образ нового сна. -Я смотрю на звезды, - произнес он. -Не лги, что ты смотришь на звезды. Ты смотришь вниз. -Потому что мы в самолете. Звезды под нами, - ответил он. -Аа, в самолете, - протянула она. Крепче сжав его руку, она снова уснула. Он знал, что сейчас она смотрит в круглое окошечко самолета, который летит высоко над землей…
…Кривая линия ее действий совсем не несла в себе даже крупицы логики, что была заключена в самом существе Уокер. Ее рассудительность и принципиальность уже раз за разом терпели крушение, оказываясь в плену у ее же реальных желаний. Желания и разум – такое вот расхождение во взглядах не могло привести ни к чему хорошему, не считая постоянные депрессии из-за неуверенности в собственных решениях. Она сказала, что не хочет видеть больше его физиономии в своей жизни – она снова перед ним с решением забрать свои вещи из ненавистной квартиры. К черту разум, хватит украшать действительность фарсом, пора время признать неопознанные реалии. Так невыносимо легко, оттого и трудно. Huh. You fucking love it. -Если бы, если бы…ненавижу это слово, - четко выговорила она, не ощущая никакого внешнего фактора, мешающего говорить ровно и уверенно. Слабость не должна сейчас доминировать в ее голосе, это лишнее. Можно дать ей право проскользнуть в глаза, отразившись чересчур ярким блеском и пройтись табуном мурашек по горящей коже. Чуть склонив голову набок, Уокер тряхнула светлыми волосами и неосознанно вернулась взглядом к зеркалу. Она пила отзвук своего отражения, словно последнее напоминание о том, что может с ней стать вдали от него. А вообще, она просто хотела защититься. Этой псевдо-уверенностью. Этой несуществующей холодностью в словах и взгляде, устремленном на собственное отражение в зеркале. Все это остатки тех доспехов, которыми она оборонялась все это время. Она сдалась давным-давно. Наверное, еще тогда, когда увидела его в первый раз, неважно. Итог: полная потеря своей силы и доспехов. Феминисткам в этом мире не место.
The beginning. Я всеми усилиями пыталась не думать о нем все время. Но все время была с ним. Парадокс, не считаете? Я смеялась. А он вдруг порывисто и крепко обнял меня. Мои волосы коснулись его щеки, его лицо было совсем близко, я слышала слабый теплый запах его кожи. Потом глаза его приблизились, и вдруг он поцеловал меня в губы… Он исчез прежде, чем я успела сообразить, что же случилось. Endlessly. А потом было так невесомо и лишено всякого веса. Любить – это казалось таким несложным занятием. Мы полагали, что наша любовь – именно то, что должно быть. Что без нее наша жизнь не была бы нашей. Все гениальное просто, не так ли? Tears in heaven. Ну, а потом рай сгорел. Пожарники оказались лицемерными знакомыми, которые радовались очередному несчастью и не собирались тушить огонь. Бог перебрался на лучшее место жительство, куда-то в Чистилище, играть в шашки с дьяволом, а мы остались в сожженном Эдеме. Точнее, я осталась, а он выскользнул. Без разницы.
Она противилась ему. Ее протест визуализировался опущенными вниз глазами и нежеланием делать шаг ему навстречу, делиться теплом и дальше. Позволять его руке притягивать ее к себе, делая сопротивление все более нереальным. Это, действительно, представлялось невозможным. Но если внешне она не подавала почти никаких признаков того, что она полностью сломлена, то внутри атмосфера обитала иная. Оставался последний шаг перед тем, как она сможет преодолеть свою гордость и растоптать обиду, нанесенную его неосторожным поступком. А слова «Прости» она всегда пропускала мимо ушей. На нее они не действуют. -Скажи мне, Бен…ты когда-либо чувствовал во мне необходимость? – контрольный выстрел. Или черное, или белое. Они никогда не говорили об этом. Он не слышал от нее нежных слов о том, как он ей необходим. Все было понятно и без бессмысленных букв, сложившихся в слова. Все было ясно. Ключевое слово – было. Очередной взгляд в зеркало. Она противиться. Не смотрит на него. Ах, черт, как же сильно она любит.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 2
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме